Дневник юного краснофлотца

Найден дневник участника Великой Отечественной войны нашего земляка Николая Семёновича Рыбкина Всё дальше в историю уходит Великая Отечественная, ветеранов становится всё меньше и меньше, а интерес к этой теме растёт. Поэтому даже незначительные (хотя вряд ли это слово здесь применимо), ранее не известные факты, новые сюжеты, обретённые эпизоды радуют исследователей. Безусловную ценность имеют, конечно, документы. Волнующие своей подлинностью, прошедшие сквозь огонь и дым фронтов. И совершенно особое место в музейных собраниях занимают фронтовые дневники, вещь достаточно редкая: в силу того, что, с одной стороны, как-то не до того было, а с другой - не в традиции, что ли… Теперь представьте нашу радость, когда в канун Дня Победы мы получили такой редкий экспонат - дневник участника Великой Отечественной войны Николая Семёновича Рыбкина. Он был передан его вдовой Валентиной Ивановной. Трофейный блокнот в тёмной дерматиновой обложке, с записями, сделанными почти ученическим почерком его владельца, вчерашнего школьника Коли Рыбкина, воспитанного на прочных советских основах, попавшего в последний призыв. И очень важно и интересно, каким увидело войну его поколение. Войну всё-таки уже несколько другую (что отнюдь не значит менее трудную и кровавую), более оптимистичную и уже неминуемо приближающуюся к Победе. Из таких вот воспоминаний-фрагментов и складывается грандиозное полотно великой битвы. Коля родился в селе Васильевка Ростовской области. Его биография - типична для того поколения: босоногое детство в крестьянской семье, школа, мечты о будущем. Но война внесла свои коррективы в судьбы всех, без исключения. В 1941-м ушёл на фронт отец. Вскоре в семью пришла похоронка: «погиб под Ровно». Надо ли говорить, как стал рваться на фронт его сын: защищать Родину и мстить за отца. Сначала, по малолетству, его не брали, да и в колхозе дел хватало. А потом пришёл и их черёд - мальчишек 1926 года рождения. Первая запись в дневнике сделана 10 мая 1943 года. В тот день, когда «мы, допризывники, покинули свои родные дома и отдали себя полностью в руки Судьбы! Конечно, я не знаю, что будет со мною в будущем, но должно быть так, как ещё до армии мы мечтали об этом дне <…> Дорога… Куда ты меня выведешь… Настанет ли тот момент, когда я снова пройдусь по тебе, но уже курсом к дому?» Для вас это звучит несколько философски-напыщенно? Но он же уже без пяти минут солдат, вроде бы как взрослый. А в нём самом борются два человека - мальчишка, который ещё не прочь прильнуть к маме, и тот самый солдат, воин… Особенно ярко это проявляется в последующих строках: «Нас провожают молодёжь, отцы (у кого они, конечно, есть) <…> Моя мама не пошла провожать дальше военкомата… всё равно расставаться ведь надо… На сердце как-то неспокойно, но я себя сдерживаю, стараюсь не заплакать». Вот вам и весь пафос, и вся философия. А заплакать-то, думаю, ох, как хотелось! И заплакать, и маму свою родненькую обнять крепко-крепко, прижаться к ней напоследок, запомнить… Мало ли, приведёт ли ещё та судьба, о которой он размышлял? Да и маму, наверное, пожалел. Понимал, что для неё это расставание во сто крат тяжелее. Уходит сын. На войну. А вместе с ним и её материнское сердце. Переполненные разными мыслями, чувствами, пешим строем двинулись на Аксай, переправились через Дон, далее на г. Белая Калитва, где пережили первую в жизни бомбёжку, которая, по-видимому, впечатлила, так как в дневнике появляется запись, которой Николай словно пытается себя взбодрить: «Ну, это, конечно, пустяк… На фронте ещё больше, по-видимому, бомбят и то живые люди есть…» Но молодость берёт своё: «По дому ещё не скучаем. Будущее кажется как кино прекрасное и приключенческое…» Ах, мальчики, мальчики… Увы, не приключение и не кино, разве что трагедия, где главными действующими лицами станут они сами да их товарищи. И убедятся они в этом очень скоро. «Далее двинулись на поезде. Не доезжая до Сталинграда километров 15, высадились. На сколько хватало глаз, кругом всё разбито, валяются трупы, танки, самолёты и прочее вооружение «доблестного» Паулюса…» «2.06.43 г. Мы в Сталинграде. Ходим по улицам. Нет ни одного целого дома. Всё разбито и разрушено <…> Здесь действительно была настоящая война… <…> Жителей ещё мало, но когда-нибудь Сталинград снова будет таким же, как раньше, а, может, и лучше…» Вот в этом предвидении Коля Рыбкин не ошибся. Рыбкин сначала попал в пулемётную роту, затем началась учёба по специальности радиста: изучение азбуки Морзе, строевая подготовка… Но выпадали и минуты для мальчишеских радостей: «Ходили купаться на Волгу. Я первый раз купаюсь в этой прославленной веками реке». Запись за 10 июня 1943 года: «Сегодня в 9 часов утра принял военную присягу. Итак, с сегодняшнего для я становлюсь полноценным красноармейцем». В этот же день в часть Рыбкина прибывают моряки, которые стали отбирать ребят в речной флот. Нет, как ни крути, а романтика моря, как говорится, имеет место быть! «Мы ходили за ними с открытым ртом <…> У меня надежды мало, ибо я слишком мал…» Но когда Николай услышал в числе выкликаемых по списку свою фамилию, «радость была неописуемая». На пароходе они двинулись по реке в г. Энгельс, где им предстояло обучение в школе моряков. Получили робу «она, конечно, для меня велика, но мы чувствовали себя на небесах». Начинается учёба с утра до вечера. Николай попал в роту мотористов. «При моём первом знакомстве с мотором, мотор показался мне таким сложным, что я даже подумал: неужели я изучу его? Преподаватели у нас замечательные. Думаю не подгадить в учёбе <…> Пока у меня ниже «5» отметок нет». Основной экзамен потом приняла война. Относительно мирная жизнь в тылу дарила даже праздники. Новый 1944 год начался радостно: Коля получил благодарность от командира роты, состоялся поход в театр, а также на вечер танцев, где выяснилось, что он не умеет танцевать. И тут же твёрдо решает: «Надо во что бы то ни стало! выучиться!» 15 февраля 1944 года были сданы экзамены и получено распоряжение в Днепровскую флотилию. Затем Киевский полуэкипаж. Распределение получил на полуглиссер. 4 июля. Первая потеря, первая воочию увиденная смерть: подорвался на мине товарищ. И очередное потрясение от лицезрения злодеяний фашистов на территории многострадальной Белоруссии. «… Подошли к г. Паричи. От него остались только одни трубы. Ещё не затухли пожары. Мост разрушен… Местные жители понемногу возвращаются из лесов. Вокруг города везде следы боёв. Воронки, обгорелые танки, трупы лошадей и немцев… «Идём курсом на г. Минск. По берегам попадаются сёла. Но от них осталось одно название. Немецкие сволочи всё сжигали и разрушали. Мирных жителей мало, т.к. почти все находятся в лесу… Бродить по берегу опасно, т.к. фрицы всё заминировали…» И тут же нетерпеливо-отчаянная фраза: «Эх, скорее бы на фронт! <…> Ура! Идём по реке Березине. Это значит, что я буду участвовать в боях за Бобруйск!» «Идут бои за Пинск. Нам не повезло - сломался мотор. С завистью смотрим мы, как наши ребята участвуют в операции, а мы нет. Бьёт артиллерия, наши броняшки и другие суда пошли высаживать десант. Говорят, что фрицы понемногу драпают. По-видимому, ещё сутки, и Пинск будет взят. Ночью видно зарево пожарищ… 15 июля 1944 г. Пинск взят!» Какое у молодого бойца смешанное чувство обретения сопричастности к общему делу освобождения и досады от того, что не участвовал в этом лично! Следующая интересная запись 12.09.44 г. «Прибыли на ст. Треблинка. Это слово наводит ужас на все народы, находящиеся под оккупацией. Здесь фашистские сволочи жгли людей, из пепла сделали насыпь. Я видел кучи обуви, горы волос и пр. Конечно, после этой картинки никакой жалости к этим извергам не остаётся. Одна их смерть может быть для них расплатой! Смерть за смерть! Просто леденеет кровь, когда посещаешь этот лагерь смерти. По неполным данным здесь было уничтожено около 3 млн. людей. Ничего! Расплата за все злодеяния этим варварам настанет! …Скорей бы вперёд на Запад!» Мог ли тогда предвидеть Коля Рыбкин и его боевые товарищи, что наступит время, когда найдутся те, кто попытается не только забыть и обелить, но даже и возродить фашизм? Не говоря уже о том, что будут стараться всеми возможными способами замолчать и приуменьшить вклад Советского Союза в разгроме столь жестокого врага? «16.10.44. Ведём бой за Сероцк. Он стоит на правом берегу реки Буг. Наш катер вывозит с огневой позиции раненых <…> Всю ночь нам приходилось работать. Перебрасывали бойцов, пулемёты, миномёты. <…> Ниже г. Сероцк наскочили на камень и нас прибило течением к минному полю. Вот здесь уж я «позабавился». Разминировал мин 80-100…» Вот так, с мальчишеской бравадой об очень опасном и важном задании, при выполнении которого жизнь могла оборваться в любой момент. И вот уже новый, 1945-й год. И, конечно, тосты. И, конечно, с пожеланиями дойти до логова врага и с победой вернуться домой. Можно ли было пожелать что-либо более важное? Но впереди ещё была Европа. И путь туда, откуда пришёл фашизм. Наталия ИЛЬИЧЁВА, директор городского музея, кандидат исторических наук.

Источник

Предложить новость

Дневник юного краснофлотца

Последние новости

Ремонт гимназии в Стаханове завершится в ноябре

Правовое просвещение о борьбе с коррупцией в Кисловодске

Изменения в законодательстве для НКО

Частотный преобразователь

Комментарии (0)

Добавить комментарий

Категории