Екатерина Фисенко: «Все ярче помню каждый день войны, а время катится неумолимо!»

В канун 74-й годовщины Победы Екатерина Константиновна поделилась своими воспоминаниями о Великой Отечественной войне. Поводом к этому стал не только приближающийся праздник, но и личное торжество Екатерины Константиновны: 2 мая ей исполнилось 95 лет. Но ни столь почтенный возраст, ни трудный путь по дорогам войны, ни ранения и потери не дали угаснуть памяти: бывшая девчонка-солдат поделилась яркими событиями своей военной судьбы, которую она разделила с сотнями тысяч своих сверстниц, ушедших воевать с врагом в 40-е годы прошлого века... Сегодня «Вечерка» продолжает цикл публикаций воспоминаний Е. К. Фисенко о Великой Отечественной войне. Первые из них рассказывали о начале войны, о потерях и жарких боях 1941 года. А дальше будут другие битвы, через которые тоже прошла Е. К. Фисенко.

Продолжение. Начало в №№ 91, 93-94, 96, 113-114.

Мне вспоминаются тяжелые моменты, когда наша дивизия выдвинулась на ликвидацию Курско-Орловского выступа в 300 километрах южнее Москвы. Дивизия была обескровлена в предыдущих боях и получила пополнение — шесть тысяч воинов. В том числе прибыли москвичи 1926 года рождения. Песня «Москва моя, ты самая любимая...» звучала часто и согревала нам сердца. Одновременно мы получили много вооружения: станковые и ручные пулеметы, новые противотанковые ружья, пушки, что вызвало воодушевление воинов и готовность дать отпор врагу.

Дивизия была переброшена в подчинение 61-й армии П. А. Белова. Он лично выезжал в части и проверял готовность к форсированию Оки.

Был такой случай. В районе селения Жабынино у небольшой речки саперы практиковались в быстроте разборки и сборки десантных лодок. Тренировалась и я. Невдалеке остановилась машина, и генерал наблюдал, как готовятся саперы. Я поспешила, зацепилась за камыши, моя лодка перевернулась, и я оказалась в воде. Только мои маскировочные штаны вздулись пузырями. Раздался смех, а Павел Алексеевич с улыбкой проговорил: «Ничего, потренируешься, лучше будешь нырять!». Пожелал удачи и уехал.

Нами на Оке были сооружены три моста на понтонах — два надводных и один штурмовой — подводный. Успешно форсировали Оку. Главной задачей нашего батальона, как обычно, была установка мин на танкодоступных направлениях — как правило, под огнем противника. А еще мы вели дежурство у проходов через минные поля, извлекали подбитые танки, оказывали помощь раненым.

Как-то раз подбили наш танк Т-34, и он загородил проход. Нужно было оказать помощь экипажу. Ребята мне крикнули: «Катя, подползай справа, мы тебя поддержим огнем!». Я поползла, но в низине была грязь, и я не могла ее обогнуть: шинель от грязи отяжелела, а потому мне трудно было подтянуться к танкисту. А он то появится над танком, то скроется внутри. Я с трудом ухватила его за рукав, стала тащить. Лицо у него все в крови, в шрамах — даже не поймешь, молодой он или старый. Спрашиваю: «Золотко, как же это тебя?». Он вздрогнул и выдавил с трудом: «Катя, это ты?!». «А вы кто», - спрашиваю. «Я Сережа!». Фамилию его плохо расслышала — то ли Хлебный, то ли Хлевный. А голос показался знакомым. И тут я спросила, а разве 25-я армия здесь? Он ответил, что у него уже третий танк. И тут вспомнила я бой в марте 1942 года в Крыму, когда даже танки буксовали в ужасной весенней распутице. Раненые поступали в 133-й медсанбат все в грязи. Попал и танкист 25-й танковой бригады в очень тяжелом состоянии — рта не мог открыть. Я его просила: «Золотко, постарайся открыть рот, сделай хоть глоток!» С тех пор прошло чуть больше года, и вот после трех ранений я его и не узнала...

1 ноября 1943 года наша 76-я выдвигается на Днепровские рубежи. Много рек оставлено позади, и на этот раз серьезнейшая задача поставлена перед дивизией — изыскать подручные средства для переправы. Как выяснилось, в свое время по заданию группы партизанского отряда старый житель села Мысы партизан Пятикоп затопил в прибрежье 11 лодок. Как же они нам пригодились! После выполнения задания партизан Пятикоп был награжден орденом Отечественной войны первой степени...

26 сентября первыми перешагнули водный рубеж герои «железной девятки» Курмана Акаева из 239-го стрелкового полка Максима Горба. Все они погибли, став Героями Советского Союза, но через установленный ими плацдарм у села Мысы была переправлена артиллерия и полк.

Третья переправа была у села Жилицы, руководил группой пулеметчик старший лейтенант Гавриил Черешнев...

А вот и четвертая переправа. Времени было в обрез. От правого фланга у северного ската высоты 122,0 до села Лутывы по берегу реки было всего четыре километра. Один километр проходил в полосе противника. Генерал Кирсанов решил выбить немцев и провести войска под покровом ночи вдоль крутого берега. Для обеспечения намеченного маневра был переправлен третий дивизион 154-го артполка. Огонь орудий дивизиона был настолько мощным, что враг не выдержал и отошел во вторую траншею. А наше задание было выполнено в срок...

Но как же трудно было осуществлять переправу войск! Воины совершали под сильным огнем противника по десятку ходок на лодках. Очень большой ценой был покорен Днепр, много воинов заплатили за это своей жизнью. Тяжело было нам, саперам, обеспечивать войска подручными средствами для переправы.

А в каких условиях сражались связисты? Вот пример: связист Леонид Проценко, когда его нашли на отмели, лежал с зажатыми в зубах концами провода. Уже будучи мертвым, он обеспечивал связь живым. И таких примеров было — тысячи...

За подвиги в форсировании Днепра были награждены орденами-медалями 1287 наиболее отличившихся в боях воинов, а 47 из них было присвоено звание Героя Советского Союза.

В саперном батальоне и мне — комсоргу, санинструктору и замполитрука — помимо основной деятельности приходилось выполнять задания и в качестве сапера: если было необходимо, я также постоянно ходила на задания по минированию-разминированию своих и немецких минных полей и проволочных заграждений, за что и была награждена орденом Красной Звезды...

Продолжение следует.